Существуют средневековые предания и легенды о добром дьяволе.
Фигура дьявола противоречива: он - дух зла, но подчинен Богу и уже потому как божье творение не может быть абсолютно лишен положительного начала. По мысли теологов, частное зло служит победе абсолютного добра. В адресованных простонародью проповедях, exempla дьявол и бесы не только страшны, но и смешны.
3.
Дурак и дьявол. Около 1300. Инициал "D": Псалом 52 : "Сказал безумец в сердце своем: "нет Бога". Развратились они и совершили гнусные преступления; нет делающего добро..." / Psalter and Hours, Use of Arras. Ca. 1300. British Library, Yates Thompson 15, fol. 96r. Origin: France, N. (Arras). Detail of an historiated initial "D"(ixit) of the fool and a demon. Language: Latin, with some French. Initial ";D" of Psalm 52(53):1 "The fool hath said in his heart, There is no God". . По клику - герои в расширенном фрагменте
О другом «добром демоне» рассказывали: был он слугой у некоего рыцаря, помогал тому во всем и даже спас жену рыцаря от смертельной болезни, доставив ей за одну ночь из Аравии спасительное лекарство - молоко львицы; при этом он не только не вредил хозяевам, но, будучи изгнан после того, как они узнали о его бесовской сущности, отказался от жалования и просил потратить его на покупку колоколов для местной церкви.
4.
Дева Мария вырывает у дьявола его контракт с Феофилом Киликийским . Инициал "L"(evavi). Около 1240 года. Часослов де Брайлес /The De Brailes Hours /Dyson Perrins Hours, Англия, Оксфорд. Британская библиотека, Additional 49999, f.40v. Рукопись иллюстрировал (возможно не полностью) Уильям де Брель - две полностраничные миниатюры манускрипта подписаны. Уильям де Брель - один из двух английских художников XIII века, чьи работы с подтверждением авторства дошли до наших дней.
/ f. 40v, Historiated initial "L"(evavi) of the Virgin taking Theophilus"s bond from the Devil (Terce). The British Library, Additional 49999, f.40v. Book of Hours ("The De Brailes Hours") (formerly known as the Dyson Perrins Hours). Origin: England, Central (Oxford). Date: c. 1240. Language: Latin with French (Anglo-Norman). Script: Gothic. Dimensions in mm: 150 x 125 (115 x 80). Parchment codex. Provenance: William de Brailes (fl. c. 1230 - c. 1260), illuminator documented in Oxford between 1238 and 1252 in relation to several property transactions and as owning a house on Catte Street (see Donovan, The de Brailes Hours (1991), Appendix 5), illuminated by him: his signatures: "W. de Brailes qui me depeint." (ff. 43 and 47), made presumably for a woman: includes four images of a woman in prayer (ff. 64v, 75r, 87v, 88)
Дьявол действительно везде и всюду, но не все безнадежно. Например, святой Седрик увидев, как бежит дьявол, держась за щеку, закричал ему: «Стой, дьявол, именем Господа заклинаю, скажи, откуда ты?» И выяснилось, что дьявол прорвался в женский монастырь и решил залезть под рясу к святой аббатисе, а та закатила ему хорошую оплеуху. И дьявол быстро бежал и при этом приговаривал: «Ну ладно, ну не хочет не надо, но зачем же сразу драться?!». Так что побороть дьявола, оказывается, можно не только различными аскетическими подвигами, можно и иначе.
5.
Тюбингенская домашняя книга /Hausbuch. Фрагмент листа 64v. Библиотека Тюбингенского университета, Германия. XV век, Вюртемберг / Tübinger Hausbuch: Iatromathematisches Kalenderbuch; die Kunst der Astronomie und Geomantie, c. 15th century, MS. Md 2, f. 00042v, Universitätsbibliothek Tübingen.
Все хорошее, дурное, счастье и несчастья свои, и грехи свои тоже люди несли к престолу Бога, к образам святых. Вера простого народа действительно отличилась от веры высокой, веры богословской. Не всегда можно было разделить так жестко и четко добро и зло.
Источники
:
Для текста под картинками: 1, 4, 5: Дмитрий Эдуардович Харитонович . Вера Средневековья. Лекция 3 из цикла Легенды и мифы европейской истории . Расшифровка текста лекции: yos.ru
Для текста под картинками 2, 3: Дьявол. Д.Э.Харитонович // Словарь средневековой культуры. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Под ред. А. Я. Гуревича. 2003. Стр. 162.
Дополнительно см. : Проповедь . Exemplum - статьи из Словаря средневековой культуры. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Под ред. А. Я. Гуревича. 2003.
Кодекс Гигас (Codex Gigas) или Библия дьявола — грандиозный рукописный свод начала XIII века, который также называют «восьмым чудом света». Рукопись, аналогов которой нет, состоит из 640 страниц. Ее высота 90 см, вес 74 кг. В Библии дьявола собраны: библейские тексты, древние истории, медицинские рецепты, заклинания магии, заклинания изгнания дьявола, а также изображение дьявола на всю страницу (чего нет ни в каком ином издании библии). Это благодарность за помощь при ее создании. По легенде книга написана при помощи самого дьявола.
Библия дьявола всегда вызывала к себе колоссальный интерес, ею стремились обладать, она пережила кровавые столетия, но сохранилась. Кодекс Гигас содержит порой несовместимые вещи, в нем рядом с Новым и Ветхим заветом приводятся заклинания изгнания дьявола, в одной книге с библейскими текстами написаны история и магические заклинания.
На изготовление Codex Gigas пошло 160 ослиных шкур, и при размерах переплета 92 на 50 см при толщине 22 см манускрипт весит 75 кг. Первоначально в рукописи было 640 страниц, 624 из которых до сих пор находится в хорошем состоянии.
Легенда гласит, что создал Codex Gigas монах из бенедиктинского монастыря в чешском городе Подлажице, но не один, а с помощью самого дьявола. Совершивший серьезное преступление монах во искупление своего греха поклялся всего за одну ночь написать и украсить рисунками книгу, которая будет включать в себя все человеческое знание и прославит монастырь на века.
Ближе к полуночи, осознав, что ему не справиться со взятыми на себя обязательствами, послушник и обратился к лукавому с просьбой о помощи. Взамен он пообещал отдать свою душу и изобразить дьявола на одной из страниц.
Благодаря вмешательству нечистой силы на 290-й странице книги красуется один из самых знаменитых портретов дьявола, созданный в Средневековье. О том, что произошло в дальнейшем с ретивым послушником, легенда умалчивает, но инквизиция была в курсе произошедшего, хотя никаких активных действий не предприняла.
В первую очередь именно из-за этого изображения, а не из-за своих размеров Codex Gigas считался в христианском мире "восьмым чудом света". Подлажицкий монастырь впоследствии был полностью разрушен в ходе религиозных войн XV века.
Сама история - легенда, но бесовский рисунок - факт. Полутораметровый сатана нарисован на 290-й странице пресловутого Кодекса. Несколько страниц перед этим рисунком залиты чернилами, а после граффити с изображением сатаны удалены следующие 8 страниц текста. Кто сделал это, до сих пор покрыто тайной за семью печатями. Библия, вопреки легендам, никогда не была запрещена церковью и инквизицией. Более того, несколько поколений молодых монахов изучали по ней Святое Писание.
Труд этот не только не был уничтожен, как многие куда менее вызывающие с точки зрения средневековой римско-католической церкви манускрипты, но бережно хранился в течение нескольких веков в различных монастырских библиотеках. В 1594 году он "осел" в коллекции венгерского короля Рудольфа II. Во время Тридцатилетней войны, бушевавшей на территории Европы в первой половине XVII века, в 1498 году "Библия дьявола" была захвачена шведами и вывезена в Стокгольм в качестве военного трофея и с тех пор находится в фондах Шведской Королевской библиотеки в Стокгольме.
В написанном на латыни манускрипте содержится сумма знаний монахов Бенедиктинского ордена на начало XIII века - Ветхий и Новый Завет, тексты "Этимологии" Исидора Севильского, "Иудейской войны" Иосифа Флавия, список Космовой хроники, трактаты на различные темы, список послушников Подлажицкого монастыря, так называемое "Зерцало грешника" (сборник назидательных и занимательных рассказов-примеров для проповедников), разные формы заговоров, календарь с синодиком (указанием дней святых) и другие записи.
В 2008 году была проведена полная экспертиза почерка и иллюстраций книги, пробы бумаги и чернил, ряд других криминалистических исследований. Главным выводом стало заключение, что фолиант написан и проиллюстрирован действительно одним человеком (монахом), который в совокупности потратил на рукопись более 30 лет и обладал по тем временам невероятно глубокими знаниями.
Все современные религии, в том числе христианство, учат, что существуют два мира: один - земной, в котором мы живем, а другой - небесный, обитель бога, ангелов, дьявола, чертей и тому подобных сверхъестественных существ. Богу религия приписывает добро и любовь, а дьяволу - зло и ненависть. Дьявол, или сатана, он же «лукавый», стоит якобы во главе сойма чертей, так же как бог стоит во главе воинства ангелов. И между этими двумя армиями «духов » идет постоянная война.
Религиозные легенды о вражде между добрыми и злыми «духами» имеют очень древнее происхождение. Вера в «нечистую силу» появилась одновременно с верой в добрых «духов» на самых ранних ступенях развития религиозных верований. В древних земледельческих религиях мы находим уже пространные описания кровавых битв между добрыми и злыми божествами.
В религиозных верованиях древних египтян (около 5000 лет тому назад) важнейшее место занимала легенда о борьбе двух божеств Сета и Осириса. Согласно легенде Сет и Осирис - родные братья. Первый был когда-то наиболее почитаемым божеством (историки религии утверждают, что это было, когда египтяне занимались охотой и скотоводством); второй затмил своего брата тем, что научил людей земледелию. Завистливый Сет превращается в злого бога, жестокого соперника Осириса. Он убивает своего брата и бросает труп его в воду. Долго носился труп доброго бога, пока не был обнаружен богиней Исидой, женой убитого. Сет напал и на сына Осириса - бога Гора и вырвал у него глаз. Легенда заканчивается тем, что Гор отбивает у Сета свой глаз, дает его отцу, и тот благодаря этому воскресает из мертвых и становится непобедимым.
По христианской религии, сатана когда-то был одним из самых сильных и близких к богу добрых «духов». Затем он восстал против бога и вышел из его повиновения.
Христианская легенда о сатане во многом напоминает древнеегипетскую легенду о Сете. Но образы бога и сатаны в христианстве все же отличаются от образов добрых и злых божеств древних религий. Добрые и злые божества древности олицетворяли прежде всего силы природы и были далеки от вопросов добра и зла общественной жизни. Древнеегипетский Осирис, древнегреческий Зевс, древнеславянский Перун не давали или почти не давали людям моральных поучений. В современных же религиях вопросы добродетели и греха в общественной, семейной и личной жизни людей занимают очень большое место.
Люди древности не признавали и посмертного воздаяния за добродетели и грехи. Энгельс в работе «К истории раннего христианства» писал: «...Древние были слишком стихийно материалистичны, чтобы не ценить земную жизнь бесконечно выше царства теней; у греков загробная жизнь считалась скорее несчастьем». В современных религиях (христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие) легенда о рае, где праведники якобы найдут себе вечное блаженство, и об аде, где грешникам уготованы страшные муки, является одним из основных догматов. «Новшества» современных религий объясняются тем, что эти религии сложились в обстановке, когда главной причиной, порождающей и питающей их, стал уже не страх перед силами природы, а придавленность трудящихся гнетом эксплуататоров, стихийность экономического развития эксплуататорских обществ.
Отношения между злыми и добрыми «духами» в религиях наших дней отражают не столько природные явления, сколько борьбу за души людей. Служители культа ныне подчеркивают, что главное для верующего человека - это неукоснительное соблюдение моральных норм, якобы предписанных богом и изложенных в «священных» книгах. В христианской религии такие моральные поучения изложены в десяти заповедях Моисея («Старый завет»), в нагорной проповеди Иисуса («Новый завет»), в многочисленных притчах, посланиях апостолов, молитвах.
Главное «откровение» в области нравственности, которое якобы дал бог, состоит в требовании смирения и терпения людей в земной жизни во имя загробного рая. Нарушения людьми божественных заповедей религия объясняет прежде всего кознями дьявола - «врага рода человеческого». Дьявол будто бы для того и существует, чтобы совращать человека с пути послушания богу и ввергать людей в пучину греха. Это он внушает людям разного рода бесовские страсти: сребролюбие, «гордыню», жажду научных знаний и т. д.
Взаимоотношения бога и дьявола в современных религиях оказываются крайне запутанными. Где работает бог и где дьявол - различить трудно. В решающих вопросах дьявол оказывается верным помощником бога. Например, христианский бог во время мифического грехопадения первых людей действует в союзе с дьяволом. По библии, бог запрещает Адаму и Еве вкушать плоды с древа познания добра и зла и в то же время пропускает в рай дьявола в образе змия, который соблазняет Еву, а та - Адама нарушить приказ бога. За это разгневанный бог якобы наказал всех людей вечным изнурительным трудом, а женщин обрек на особое презрение. «Первородный грех», спровоцированный богом совместно с дьяволом, положил, согласно библии, начал о всякому злу в обществе, всем последующим бедствиям человечества.
Верующие нередко объясняют свои неблаговидные поступки тем, что их «дьявол попутал». При этом упускается из виду, что дьявол может путать людей лишь при попустительстве «всевидящего и всемогущего» бога. Без бога нет и дьявола, а без дьявола нет бога. Дьявол нужен религии и церкви, чтобы на него можно было свалить ответственность за беды и несчастья людей, которые «доброму богу» неуместно брать на себя.
Прав был французский философ-атеист XVIII века Поль Гольбах, когда он писал: «Дьявол - главный министр небесного двора, рычаг, при помощи которого работает церковь... Не будь дьявола, многие набожные люди никогда не помышляли бы ни о боге, ни о его духовенстве».
Вера в дьявола помогала и помогает господствующим классам и церкви в эксплуататорском обществе отвлекать внимание трудящихся от истинного виновника их бед и страданий - эксплуататорских классов, прививает угнетенным мысль о том, что они должны безропотно повиноваться своим господам. Служители культа утверждают, что спастись от ухищрений дьявола и адских мук на том свете человек может лишь при помощи церкви и соблюдения установленных ею таинств и обрядов. «Уничтожьте легенду о черте, - говорит Н.С. Хрущев, - и священнику нечего будет делать».
Религиозная проповедь о том, что главную цель жизни верующий человек должен усматривать в борьбе с происками дьявола во имя райского блаженства, и в наши дни приносит большой вред. Объявляя земную жизнь лишь кратковременным этапом для подготовки к несуществующей загробной жизни, религиозные легенды о боге и дьяволе, о рае и аде мешают верующим сознательно и активно бороться за земное счастье, за решение конкретных задач коммунистического строительства.
Но сейчас уже есть все основания сказать, что вековечная борьба между богом и дьяволом приближается к концу.
Большинство советских людей уже освободилось от веры в «царство небесное». По мере приближения советского общества к коммунизму, роста материального благосостояния и культуры трудящихся, новых достижений науки и утверждения высоких принципов коммунистической морали религиозные пережитки, сохранившиеся еще в сознании части советских людей, будут изжиты. Это положит конец вере людей в религиозную легенду о вражде между богом и дьяволом.
Н. ГУБАНОВ,
доктор философских наук.
Губанов Н. Легенда о вражде между богом и дьяволом. // Магнитогорский металл. – 1960 г., 12 октября, среда. - № 121 (3204). – С. 4.
Последние публикации на сопряженные темы
Пришествий на страницу: 597
– Разве там есть такие слова? Неужели я их пропустила? – обескураженная своей ошибкой, мирно промолвила девушка.
– Нет, Элен, ты не ошиблась. В известной редакции нет таких слов, но они непременно были бы там, если бы… – но тут кудесник замолчал, поднял глаза к звездам и шепотом произнес: – А все же никак не могу понять, почему он так не жаловал звезды и так боготворил Луну? Ведь звезды много красивее этой блеклой бледной Луны? Согласна?
– Пожалуй… Звезды мне понравились, я их надолго запомню. А ты не знаешь, на них есть жизнь?
– Нет, там же жарко, даже горячо!
– Ну, ты не так понял, Загрей! Я имела в виду на планетах вокруг других далеких звезд!
– Точнее надо изъясняться, милая!... Так вот, на чем мы остановились? Ах, да, мы говорили про слова козлоногого и про то, что в романе их нет, но они там были бы, если бы… Или ты про жизнь на звездах хочешь знать?
– Блин, ты издеваешься? Я и про то хочу, и про это… – раздраженно молвила девушка.
– Да, проблема в том, что Булгаков не успел до конца отредактировать третий вариант романа, – пояснял Загрей, – остановился за десять страниц до сцены полета, а вот если бы успел, то непременно бы переработал бы всю двадцать первую главу, сделал её осмысленной и необходимой!
– И потому истинная причина полета на шабаш Маргариты осталась тайной! – заключила Кострова, сделав акцент на слове «тайна».
– Ну, почему. Она ведь купалась в реке, и долго, а потом еще и шампанское пила…
– Надеюсь, оно было не хуже того, что пьем мы с тобой?
– А мы с тобой пьем?! Что-то я не заметил… Дай-ка налью… – и Загрей потянулся к бутылке, чтобы снова выпить с юной гостьей за её и свою удачу.
– Похоже, что ты меня заманил сюда тоже только ради шампанского. Что, не с кем было выпить? – чувствуя, что после второго бокала уже хмелеет, несколько развязно и вместе с тем соблазнительно произнесла слегка заплетающимся языком Кострова.
– Глупая! Маргарита – не более фантазия, чем ты! Но об этом ты узнаешь позже… не сегодня…
– Жаль… – посетовала девушка. – Как-то все это прозаично! Неужели Сатана ничем не лучше остальных мужчин и помогает девушкам только через постель?! – и, не дожидаясь ответа, тут же продолжила: – А как насчет того, где и кто?
– Хорошо, я отвечу, – оперативно откликнулся Загрей, – но только при условии, что ты больше не будешь называть Его Сатаной или Дьяволом! Идет? Обещаешь?
– Обещаю… Но как же его называть? Уж не чёртом ли? – полюбопытствовала Елена.
– Ни в коем случае!!!
– Отчего же? – поднимая от удивления дуги бровей все выше, стараясь приобщиться к свету истины, выспрашивала Кострова.
– Лена! Никакого Дьявола, никакого Сатаны, никакого чёрта нет, не было и, надеюсь, никогда не будет!!!
– Как??? Ты же сам только что сказал, что Маргарита была и что она трах… пардон, занималась любовью с Ним!
– Стоп-стоп! Я говорил, что она имела связь с Хозяином, он же Воланд, и не более того! – энергично запротестовал Загрей. – А Воланд и Сатана – это нечто совершенно различное!
– Разве? Но ведь Булгаков прямо отождествляет Воланда с Сатаной? Значит, он опять ошибся?
– Не совсем. Его заставили их приравнять, но бдительный читатель поймет, что Воланд никакой не Сатана и не Дьявол, если под Сатаной, конечно, понимать духа зла! И, спасибо Михаилу Афанасьевичу, он сделал все возможное, чтобы показать это различие!
– Ну, бог с ним, с Воландом, – устав от все новых тайн и загадок, поспешила сменить тему Кострова, – лучше скажи, где мы?
– Мы на планете Земля… – начал Загрей.
– Это радует, – тут же откликнулась Елена, – но нельзя ли поточнее?
– Охотно, – согласился юный кудесник, – но не уверен, что это знание тебя обрадует. Но, так и быть, удовлетворю твое любопытство! Так вот, мы находимся на высоте примерно пять тысяч футов над уровнем моря, в Греции, на земле древней Беотии, недалеко от Фив, на горе, чье древнее имя – Киферон. Ну что, довольна?
– Пять тысяч футов? Это что-то около полутора километров, верно?
– Верно, и потому здесь довольно прохладно, градусов на 10 ниже, чем внизу на берегу Коринфского залива, но ты не чувствуешь холода, ведь так?
– Да, странно, не чувствую… Это все из-за той дря… Ой, прости-прости, Загреюшка, больше не буду… Я хотела сказать из-за той жидкости, которой ты окатил меня и едва не превратил в ледышку.
– Да, конечно, из-за неё, только это не жидкость, а священная сурья, она действует как скафандр – слипается с телом, образуя на коже тончайшую пленку толщиной в один ангстрем, причем человек все чувствует, сохраняется нормальный воздухо- и водообмен, а также оптимизируется теплообмен – излишнее тепло улетучивается в атмосферу, а необходимое остается при себе, эта же пленка защищает от солнечной радиации, ультрафиолета и прочих неблагоприятных излучений.
– Нанотехнологии, верно?
– Ну, конечно, умница моя! Все по науке! – радостно откликнулся маг, а потом более серьезным тоном добавил. – Только эти технологии известны были еще тысячелетия назад. Вспомни, легендарного Ахилла и подумай, отчего он был неуязвим для врагов… Так на чем мы остановились?
– Мы говорили про то, где мы находимся, и ты сказал, что мы на какой-то горе, кажется, Геликон называется и…
– Киферон… – поправил маг.
– Да, Киферон… На высоте полутора километров… Слушай, но откуда же здесь снег, среди лета-то, ведь полтора километра – это же не высоко?
– Специально постелили в преддверии нашего прилета для обеспечения мягкой посадки!
– Серьезно?
– Как никогда! – с умным видом ответил Загрей.
– Так ты чародей или ученый? – вновь заинтриговалась Кострова.
– Ну, вот мы и перешли к последнему вопросу: «кто?», но давай, все же, сначала выпьем, а то еще даже пол-бутылки не осилили!
– Хочешь меня споить? – чувствуя скорое приближение новой волны сладострастия, кокетливо спросила девушка. – Что ж, валяй! За кого будем пить? Или за что?
– За твое успешное возвращение домой! – выпалил Загрей, и через несколько мгновений вновь зазвенели бокалы.
Осушив свой фужер, Лена снова почувствовала интенсивное желание, которое нарастало с каждой секундой. Тело её само собой, к пущему удивлению её затуманивающегося сознания, прыгнуло в объятия кудесника, но все же перед тем, как слить свои уста с пухлыми ярко-алыми губами Загрея, Лена успела все же спросить:
– Кто же ты, прелестный мальчик?
– Кто я? – мягко улыбаясь, переспросил юноша, нежно целуя её уста. – А ты еще не догадалась? Ну, ладно, не буду тебя томить. Так вот, слушай же, моя любопытница, я – часть той силы, что вечно хочет блага, но вечно зло творит в отместку за грехи…
Ответ нисколечко не удивил Елену – она была готова услышать именно такое признание… Но обдумать, что же это значит, она не успела, отдавшись новому потоку любострастной похоти. И в самый последний миг, когда еще горел светильник разума, лишь успела почувствовать, как кто-то завязывает ей глаза тем же шелковым черным шарфом…
Очнувшись, Лена, еще не успев открыть глаза, отчетливо поняла, что с ней что-то не так – она явно ощущала себя в чужой (хотя и чистой) тарелке, проще говоря, не в себе. Она почувствовала, что прежняя её природа потеряна (или похищена, причем, наглым образом), а приобретенная новая неуютна и чужда, словно новое, ни разу не одеванное платье. Чьи-то нежные руки, еще более тонкие, чем уже полюбившиеся руки Загрея, развязали шарф, прервав плавное скольжение её мыслей, и когда лукавые синеглазки распахнули, наконец, оборки ресниц, то удивлению их не было предела. Рядом, по правую руку, близко-близко, но не то, чтобы совсем уж вплотную, загадочно улыбаясь, приоткрыв пухлые губы, блестящие словно отшлифованный металл, лежало до боли знакомое, самое близкое и родное, но вместе с тем чужое, ранее не виденное так , существо, и не просто существо, а человеческое и, без всякого сомнения, существо женское, смотревшее прямо ей в глаза с надменной улыбкой… Прошла секунда, другая, третья... и только тут до Лены стало доходить, что незнакомка очень похожа на нее, едва ли не копия, но, кажется, несколько улучшенная или… или же это именно ее собственное тело, миллионы раз виденное в зеркале и на фотках, но теперь представшее в трех измерениях, и только поэтому кажущееся не совсем ее… А существо, не снимая с физиономии наглой улыбки, приподняло голову и её, Лениным, голосом, звучавшим однако чуть более хрипло, низко и, в целом, неприятно, произнесло: «Ну, как я тебе, крошка?» Лена смогла только полушепотом буркнуть: «Да ничего…». А существо продолжало все так же игриво и задиристо: «Ну, скажи, я тебе нравлюсь? Ну, погляди на мои глаза, потрогай мои груди… Правда, я классная телка? Ну, что же ты молчишь?» И не дожидаясь очередного робкого подтверждения со стороны девушки, существо крепко взяло Ленину руку и положило к себе на грудь: «Вот видишь, они настоящие… Сожми же покрепче, не бойся, мне не будет больно… Ну, как, что ты чувствуешь?» К своему ужасу Лена действительно почувствовала, почувствовала нечто такое, что никогда раньше не чувствовала: ей было приятно сжимать эту грудь, и не только сжимать, но… Стоп-стоп, что же это, что стало с ее рукой? Господи, что же с рукой? Кажется, это не совсем ее рука, нет-нет, совсем не ее, и это новое, прежде не веданное, чувство вздутой плоти между ног, плоти, готовой лопнуть, вырваться наружу…
Резкая, острая как бритва, мысль полоснула её сознание, настолько сильная, что Лена как ошпаренная вскочила с ложа и стала себя разглядывать и ощупывать: в первые секунды хаотично, потом методично… И как же она сразу этого не поняла! Это же не ее плоть, не ее туловище, руки и ноги, да и голова, конечно, тоже… Это именно его, Загрея, тело – мужское, молодое, красивое, мускулистое, здоровое, со всеми необходимыми атрибутами, включая и главный, упруго вздымающийся от низа лобка до самого пупка или даже чуть выше…
– Что ты сделал со мной, Загрей!?? – обращаясь к существу с укоризной, но без толики гнева, спросила она не своим голосом того, кто, как она теперь поняла, беспардонно занял «храм ее души», поместив хозяйку последнего в свою величественную «хижину».
– То и сделал, что видишь! – ответило ее контральто, некогда бывшее таким родным, а теперь вероломно похищенное, и продолжило: – Разве ты не мечтала побыть мужчиной? Разве не ты год назад на семинаре по психологии с пеной у рта доказывала, что быть мужчиной лучше и легче? Ну, вот и получила: за что боролась – на то и напоролась…
– Да разве ж я тебя упрекаю! – миролюбиво отвечала девушка бархатистым баритоном. – Ты прав, я всегда мечтала быть мужчиной, именно таким обольстительным, как ты, чтобы все девчонки приходили в трепет только от одного моего взгляда… Ты надолго даешь мне напрокат свое «имущество»?
– К сожалению, надолго не могу. Сложно объяснять. Тело не игрушка, а наши тела не идентичны по массе, так что моей душе тесновато в твоем, а вот твоей должно быть просторно, чувствуешь?
– Что-то не очень…
– Ну, и ладно… Не будем терять время, давай, иди ко мне, – и Загрей, теперь уже в женском обличье, откинулся на спину, закрыл руками лицо, согнул ноги в коленях и неприлично широко развел их, выставляя напоказ красноту щели…
Первые движения Лены были наивны и беспомощны. Она барахталась на теле Загрея, а ствол пениса, обретший предельную упругость, так и не мог найти вход… Загрей же упорно делал вид, что ничего не понимает и никак не хотел помочь… Через минуту бесплодных попыток Лена прорычала:
– Ну, что, сложно взять в руку и вставить куда надо?
Но Загрей только улыбался и повторял:
– Не спеши, родная, не нервничай, все у тебя получится!
Пришлось Лене сначала найти знакомую дырочку рукой, и тогда действительно все получилось… Дальше все было проще: Лена быстро вошла во вкус, раз от разу все сильнее вонзаясь в свое же собственное чрево… Она чувствовала как нарастает нетерпение в ее новом органе, как хочется ему все сильнее разрешиться от странного бремени… но что-то не выходило, и хотя она двигалась все быстрее и настойчивее, напряжение не спадало… и остановиться было нельзя, но и двигаться дальше было все тяжелее… Минут через 15 бесполезных попыток Лена откинулась в изнеможении:
– Ничего не получается. Не могу, не могу…
Загрей успокаивал:
– Ничего страшного, со всяким бывает… Отдохни и попробуй снова. Наверное, ты выпила лишнего, вот и не получается.
Обиднее всего было то, что Загрей говорил почти те же самые слова, что и Лена некогда говорила своему Андрею, когда он по пьяной лавочке вот так же не мог закончить… «Да, нелегкая эта работа – женщину ублажать!» – наконец призналась она сама себе… Но и вторая, и даже третья попытка оказались безуспешными… Тут и смазка закончилась у Загрея-женщины…
– Ну, и что ты этим хотел сказать? – недовольно прошипела Кострова. – Ты же специально все так подстроил, чтобы я не могла кончить! Но зачем?
– Чтобы ты знала, милая, только и всего. С мужчинами такое бывает довольно часто… – перейдя на серьезный тон, увещевал Загрей. – Лучше скажи, что ты чувствуешь, сейчас, чисто физиологически?
– Да хреново мне, сам знаешь! – довольно дерзко отвечала девушка. – Все болит, особенно эти, ну, как их… ну, в общем, понимаешь…
– Яички, наверное?
– Ну, да… Сделай же что-нибудь? Возьми в… рот … что ли… если не… брезгуешь…
– Ты точно этого хочешь? – еще более серьезно спросил кудесник.
– Да, конечно, а ты?
Но издевательства, оказывается, только начинались… Загрей упорно сосал либо слишком вяло, либо слишком однообразно… Но когда все же конец приближался, он вдруг останавливался и со словами «Надо передохнуть» делал роковую паузу… Но упрекать его Лена не смела, и причина ее робости была одна: она узнавала в нем себя, пусть и в несколько гиперболизированном, преувеличенном и утрированном, доведенном до крайности виде, но это было именно то, что она иногда вытворяла с мужчинами, пусть и не так изощренно…
– Хорошо, милый. Я все поняла. Я больше не буду. Умоляю, позволь мне разрешиться от этой муки, прошу тебя, очень прошу, – попросила в конце концов Лена.
– Ты уверена, что все поняла? – уточнил Загрей.
– Да, уверена, и больше так не буду, давай же, заканчивай…
– Хорошо. Я верю тебе, Лена, – серьезно-торжественно заключил маг и приступил к «последнему штурму»…
– И это все? – только и спросила Лена, когда «нефритовый стержень» закончил в радостном изнеможении трепыхаться во рту Загрея, орошая его животворной жидкостью.
– Да, это все… Конечно, бывает и поярче – тут многое зависит от продолжительности воздержания, но в целом не намного слаще, – пояснил кудесник.
– И ради этого мужчины за нами охотятся? Совершают безумные поступки, разбрасывают деньги, заваливают подарками? Все ради этих жалких секунд облегчения?
– Да, в основном ради этого… Конечно, кроме физиологии есть еще и психология, но в целом, конечно, только ради этого… Тебе сложно это понять…
– Да нет, я то как раз и понимала это, но сейчас, наконец-то, пережила на себе…
– Что ж, рад за тебя, кисенок мой. И теперь последний вопрос – во сколько раз это удовольствие меньше, чем то, которое ты получала, будучи женщиной?
– Во сколько? М-мм-мм… – Елена воздела глаза вверх, к звездному голубому небу, то ли что-то считая, то ли вспоминая…
– Раз в десять как минимум! – наконец уверенно выпалила она. – А ты как считаешь?
– Я? Лучше я расскажу тебе историю про известного прорицателя. Надеюсь, ты читала «Одиссею»?
– Обижаешь! И даже «Илиаду», правда, не совсем до конца… – горделиво удостоверила девушка. – Ты имеешь в виду слепого прорицателя?
– Ага, – с улыбкой согласился кудесник.
– Блин, как же его звали… Конхис? Нет… Влахис?... Блин, не помню!!! – стала усиленно копаться в памяти девушка – как ни странно, хотя череп был не её, а вот мозг или, на худой конец, его содержимое – было точно ее собственное.
– Может, Калхас? – поспешил на помощь Загрей.
– Калхас… Знакомое имя… Но…
– Калхас отправил на эшафот невесту Ахилла, Ифигению, когда войско греков не могло отправиться на завоевание Илиона, а мы же говорили про «Одиссею», верно? – проявил в очередной раз свою эрудицию юный маг.
– Эврика! – прокричала Елена, подпрыгивая на месте и сжимая кулаки. – Вспомнила! Его звали Тиресий! Именно он помог Улиссу выбраться из Аида! Ты его имел в виду?
– Разумеется… Но история короткая… Однажды Зевс и его супруга Гера, – приступил к новой байке кудесник, – поспорили, чье удовольствие в сексе больше – мужчины или женщины, а за ответом обратились как раз к Тиресию – он тогда был еще молод и полон сил, но, главное, семь лет жил в обличье женщины…
– Это за что же его так? – прервала рассказ девушка.
– Ну, долгая история, шел по лесу, увидел сношающихся змей, ударил их палкой и… это не понравилось местной нимфе и она наказала его таким вот странным образом…
– Ясненько, и чем закончился спор? – Елене не терпелось узнать ответ.
– А тем, что Тиресий почти согласился с тобой, заявив, что удовольствие женщины в девять раз круче, чем наслаждение мужчины!
– Неужели? Как мало изменился мир… – посетовала Елена.
– И не говори! – согласился маг. – Но на этом история не закончилась. Слушай дальше… Так вот, выслушав ответ Тиресия, Гера и Зевс решили его… Впрочем, как ты думаешь, кто из богов наказал его за такой ответ, а кто, напротив, наградил?
– Ой, ты издеваешься? Сначала замутил мозги, а теперь я должна думать? Не буду! Скажу наугад! Гера наказала, а Зевс вознаградил!
– Ты права, моя Мессалина! – радостно подтвердил Загрей. – Именно так! Гера лишила его зрения, а Зевс даровал дар пророчества! Только вот я не пойму, отчего же тогда женщины, раз они в девять раз счастливее нас в постели, не хотят секса во столько же раз сильнее и чаще?
– Ну, это просто! – отозвалась девушка, оставаясь по-прежнему в обличье мужчины. – Девушка хотя и ловит больше кайфа, но вот довести ее до оргазма в 30 раз сложнее, чем это сделать с мужчиной! И… к тому же… далеко не всякий способен это с ней сделать… Одним словом… Как бы это объяснить… Удовольствия она ловит больше, но получает она его много реже, чем вы, мужики… Потому и не хочет она секса так часто и так сильно…
– Пожалуй, я с тобой соглашусь, киска моя… – подытожил разговор кудесник и тут же с улыбкой предложил: – Давай что ли еще выпьем, а?
– Давай, только вот отлежусь чуть-чуть… – Лена внезапно отвернулась, повернулась на бок, подогнула ноги, свернувшись в клубок, натянула на себя невесть откуда взявшееся верблюжье одеяло, закрыла глаза и тут же окунулась в сладко-прелестный и глубокий сон без сновидений.
Глава 11. Легенда о Дьяволе
Можно ли описывать словами то, что имеет отношение только к чувствам? Способен ли наш «великий и могучий», но на самом деле – и это знает любой писатель, поэт или философ – весьма скудный, бедный и убогий русский язык выразить и передать хотя бы с некоторой долей правдоподобия то, что случается на вершинах страсти, на тех горных пиках, где уже совершенно нечем дышать, где в яростном тигле сталкивающихся, набегающих друг на друга волн-переживаний душа сплавляется с телом, чтобы потом содружно взорваться, разлететься, распадаясь на атомы, а затем снова соединиться, слиться в одно под действием странной силы любви-притяжения, но уже так, что тело приобретает невесомость и легко выходит из себя, становясь душой, а душа насыщается настолько сочным и полновесным удовольствием, что превращается в тело?!
То, что после третьего бокала вина проделал Загрей в течение нового часа со своей «жертвой», не могло и сравниться с тем, что было раньше, с теми десятью оргазмами, которые теперь показались бы Лене – будь она способна понять, что с ней происходило, – смешной и жалкой пародией на настоящее удовольствие. Если сказать, что удовольствие умножилось в сто или тысячу раз, это будет и преувеличением, и ещё более – преуменьшением. Просто здесь нельзя говорить «больше – меньше», «лучше – хуже», «слаще – горше», просто нельзя сравнивать. Все было иным, другим, новым и более совершенным. Но, главное, иным стал сам чародей. Он отбросил свой человеческий облик, точнее человеческую плоть, скинул словно ненужный мешающий хлам, словно скафандр, лишающий тело и чувствительности, и свободы передвижения, будто это была вовсе и не плоть, а некая прорезиненная, силиконоподобная оболочка. И став таким образом бесплотным, но оставаясь безусловно телесным, Загрей приобрел невиданную свободу – свободу перевоплощения, свободу действия и, главное, полную свободу доставления удовольствия.
Он мог становиться то плотнее золота и тверже алмаза, то разреженнее воздуха и мягче воды, он мог свободно и моментально менять вес, форму и размеры тела, его температуру и характер поверхности, он приобрел способность растекаться, раскатываться тончайшим невидимым слоем, и этим невесомым покрывалом окутывать партнершу и проникать внутрь неё так, чтобы всей поверхностью тела и каждым квадратным миллиметром кожи, каждым внутренним органом, каждой клеточкой в отдельности она чувствовала как по мириадам капиллярам в него, в нее, в них втекает беспредельная нега космической энергии Вселенской Любви.
Наслаждение было таким сочным, таким всеохватывающим и непомерным, что если его раздать всем женщинам мира – каждой по ночи безумной любви – то остаток был бы ничуть не меньше, чем исходное удовольствие, ибо отнимая конечное от бесконечного, мы ничуть это бесконечное не умаляем. То, что Лена могла вместить эту бесконечность, и не просто вместить, но, пропустив через себя, смогла выйти из нее живой и невредимой, сохранить в целости свое тело и свой рассудок объясняется только тем, что кудесник-Загрей вовремя подпоил её чудесным вином, преобразившим, пусть только и на короткое время, её природу из смертно-человеческой в божественно-вечную, которая только одна и способна вмещать бесконечное.
Но главным приобретением Лены, о котором ей предстояло узнать позднее, уже после возвращения, стало глубочайшее ведение, сакральное божественное знание природы и сущности Наслаждения, и знание не абстрактно-теоретическое, а именно практическое, прикладное знание-умение это Наслаждение видеть, находить, получать, вызывать, разжигать, давать, умножать, распространять, уплотнять. И хотя она ничего не помнила с того самого момента, когда почувствовала шелк шарфа на своих глазах и вплоть до прихода в чувство на том же пурпурном атласном ложе, усеянном проросшими сквозь него благоухающими цветами, Лена понимала, что с ней случилось что-то невиданное, что она приобрела что-то сверхважное, нечто очень ценное, чем следует дорожить, хранить и, самое главное, что надо не закапывать в себе, а нести в мир, причем отдавать совершенно бескорыстно. Правда, что именно она должна хранить, беречь и раздавать «за так» Лена не понимала, она лишь чувствовала, что отныне в её душе и теле будет жить нечто новое, неведанное, божественно-прекрасное, и что теперь у нее есть долг перед людьми, особая миссия, которую ей надлежит исполнять, вне зависимости от того, будет ли ей это приятно или нет.
Но сейчас, когда она только-только пришла в себя после очередного испытания, её заботило почему-то не это новое, вошедшее и угнездившееся в самом нутре её естества, а те самые слова чародея, которые врезались в её память так, как внедряется в нашу душу любая навязчивая мысль. Но первый её вопрос все же был не про это:
– Что со мной было, Загрей? Что ты опять сделал со мной?
– Именно то, что сделал Воланд с Маргаритой на шабаше, а именно посвятил тебя в тайну.
– В какую тайну?
– Об этом говорить не принято, тайна она и есть тайна, то есть то, о чем следует таить молчание, – спокойно-уверенно, даже несколько самодовольно пояснил Загрей.
– Пон-я-тно, – протянула свое любимое словечко Елена. – И что же мне теперь предстоит? Опять новые испытания?
– Ты вернешься домой, в свой мир, вернешься сегодня же, а испытания… Вся наша жизнь – одно сплошное, хотя и многоэтапное, испытание, разве не так?
– Так то оно так, но… все же… что-то не так…
– Что тебя беспокоит, милая?
– Да ты! Кто же еще?!!
– Отчего же? – удивился маг.
– Ты сказал, что хочешь блага, но творишь зло в наказание за грехи…
– Точно так. И что же тут необычного? Мне кажется, все так поступают, все стремятся к благу, и почти все так или иначе стараются отомстить тем, кто делает им зло, и не только им… Ну, вот государство, любое цивилизованное государство, разве оно не наказывает бандитов, воров, мошенников, а добропорядочным гражданам старается помогать?
– Ну, может где-то на Западе и есть такие государства, но вот про наше я такого бы не сказала! – улыбнулась девушка.
– Всё верно, но согласись, что в идеале должно быть так: добро надо поощрять, зло – наказывать. Что же здесь необычного? – гнул свою линию юный чародей.
– Конечно-конечно, но все-таки меня что-то беспокоит… Но что?... – тут Лена задумалась, возвела очи к небу, которое уже стало из фиалково-синего превращаться в угольно-черное, а потом, наконец, отыскав нужную идею, выпалила: – Знаешь, меня, похоже, беспокоят твои слова о том, что дьявола нет. И еще я не совсем понимаю, кто такой Воланд. А когда чего-то не понимаешь, тогда чувствуешь себя неуверенно, испытываешь душевный дискомфорт, и он мучит, саднит словно рана от ожога…
– Хорошо, Лена. Я тебе, конечно, не могу открыть всего. Но про дьявола расскажу, правда, рассказ этот долгий, так что запасись терпением, а я пока организую ужин. Проголодалась, небось? – лукаво поинтересовался маг, предвидя очевидный одобрительный ответ.
– Спрашиваешь! Опять будем пить вино?
– Конечно! Как же без него, Леночка! А закусывать будем фруктами. Ты какие больше любишь?
– Какие? Да, всякие, но больше всего, пожалуй, виноград, но только без косточек, и еще, наверное, персики.
– Что ж, желание дамы – закон! – и вновь Загрей звонко свистнул, и через минуту появился тот же прелестный юноша с очередной бутылкой заморского вина и огромным блюдом, устланным гроздьями киш-миша поверх крупных бело-розовых персиков сорта «Белый лебедь».
И пока Лена допивала первый бокал вина и вкушала амброзию персиковой мякоти, глядя в чернеющее звездное небо, Загрей с интонацией таинственности и необычайной важности, придавая каждому слову торжественность и объемность, начал свой рассказ.
ЛЕГЕНДА О ДЬЯВОЛЕ, РАСКАЗАННАЯ
МАГОМ ПО ИМЕНИ ЗАГРЕЙ
«Это очень древняя легенда, настолько древняя, что память о ней давно стерлась в сердцах людей. Но несмотря на это, история эта не только поучительна, но и основана на реальных событиях, так что это даже и не легенда в подлинном смысле слова, а почти быль, лишь немного искаженная, слегка подретушированная пылью веков, пронесшихся над нею словно стая птиц и, конечно, оставивших на её теле следы своих крыльев и когтей.
Итак, слушай же! В стародавние времена, когда люди жили простой первобытной жизнью среди густых лесов и живописных гор, обильно населенных дичью и всякой живностью, когда основывали свои селения по берегам чистейших озер и полноводных рек, кишащих рыбой и прочей снедью, когда не было ни городов, ни письменности, ни государств с их многотысячными армиями, безжалостными судами и полицией, с тюрьмами, налогами и корыстными чиновниками, когда быть бедным было не стыдно, а богатым – не особенно почетно, однажды в одно совсем немаленькое селение явился некий человек. Был он одет в похожее на балахон черное длинное одеяние, отличное от одежды жителей тех мест и определенно выдававшее в нем чужеземца. На плече у него висела дорожная кожаная сумка, волосы были коротко стриженые, борода отсутствовала, а на вид ему было лет тридцать – не больше.
Не успел он дойти до главной площади, на которой сельчане обычно проводили сходы-собрания, как его плотным кольцом окружили стар и млад – добрая половина жителей деревни высыпала на улицу, чтобы поглазеть на таинственного пришельца.
– Кто ты, человече? Зачем пришел? С чем пожаловал? – приступил к настороженному допросу старший из старейшин – высокий и прямой седовласый бородач лет семидесяти.
– Я – странник, – представился чужеземец, – хожу по свету, чтобы посмотреть мир, узнать новое и самому дать свет знаний тем, кто меня принимает с добром и радушием.
– Знание знанию рознь, – отвечал ему старик. – Одни знания полезны, несут добро и даруют счастье, другие же, напротив, вредны и губительны. Согласись, что одно дело – владеть светлым искусством возрождения и приумножения жизни, и совсем другое – обладать темным ведением сеяния смерти и вражды?!
©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-08-08
Бытует много легенд о помощи дьявола при строительстве. Самые распространенные – о строительстве храмов или мостов. Самые интересные из них следующие. Помощь дьявола способствовала постройке больших сооружений в немыслимо короткие сроки. Примером тому служит храм Святой Варвары в Бретани. Можете не поверить, но он был построен за одну неделю!
Считается, что сатана работал в основном по ночам, поэтому темпы строительства и сами строители не были видны горожанам. А строители – обычные горожане неожиданно стали хворать неизвестными болезнями. После окончания постройки все они умерли. Сколько в этой истории правды, а сколько вымысла сегодня не скажет никто. Удивляет другое — неужели Бог до сих пор считает князя тьмы своим учеником, раз согласен, что храмы, посвященные ему, строит или помогает строить сатана?
И безмолвно соглашается с его черными проделками? Легенда окутывает и строительство аббатства Мон – Сен — Мишель в Нормандии. Прежде всего выбранным местом для постройки – оно расположено практически посредине моря и попасть в него возможно только во время отливов. Так вот, легенда повествует о споре между архангелом Михаилом и сатаной о том, чей храм будет красивее. Храм архангела был настолько божественно красив, что его забрали на небо.
И люди не оценили божественность его красоты. А произведение дьявола, украшенное ужасающими созданиями, остался на земле. Сегодня он считается одним из лучших произведений готической архитектуры. В Норвегии для короля Олафа Святого опять – таки дьявол построил собор. Долгое время считалось, что наверху собора расположен крест. А оказалось – коршун с широко раскрытыми крыльями. Не правда ли, совсем не божественный символ.
Во всем мире насчитается большое количество «чертовых мостов» и «чертовых лестниц». Для нас самым, пожалуй, известным чертовым мостом является мост в Альпах, который смог преодолеть генералиссимус Суворов в 1799 году. Бытовало мнение, что первый пешеход моста становиться жертвоприношением. Потому что в строительстве всех мостов помощь дьявола неизбежна.
Именно потому возник обычай пускать вперед черную кошку, которая и без того считалась пособницей черных сил. Рассказ о строительстве моста близ Борго – а – Моццано в Италии весьма интересен. Так, считается что построить мост никак не получалось. Как не построят, а он рушится. Тогда горожане обратились за помощью к дьяволу, пообещав ему жертвоприношение.
Сатана согласился и помог. Но его обманули. Договор касался первой живой души, что пройдет по мосту. Первой отправили на мост бродячую собаку. Формально уговор был выполнен. И мост стоит до сих пор. Причем, до сих пор – это тысяча лет.
Есть легенда о двух городах – Морисвилле и Айсвилле. Их разделяла река. И однажды утром оказалось, что есть мост. Этот мост возник за одну ночь. Понятно, человеческими силами сделать такое невозможно. Жители обоих городов боялись ступить на мост, ему ведь надо жертва. Никто не был готов стать этой жертвой. Пустить кошку или собаку? Но животные убежали прочь, подальше от моста.
Священник вспомнил пророчество – с появлением моста случиться что-то очень плохое. И придет оно с гор. Один смельчак решил обмануть судьбу. И пошел по мосту. Но посредине моста умер от испуга. Горожане посчитали, что жертва принесена, и все спокойно. Они весьма ошиблись. С гор пришла чума. В живых никого не осталось. Со смертью последнего жителя, мост исчез. Есть хоть частица правды в этой легенде, никто не может сказать.
Нет похожих статей
